ТРУДОВЫЕ БУДНИ МАЛОГРАМОТНОГО ГУБЕРНАТОРА ИЛИ ЗДРАВООХРАНЕНИЕ ПО - ЗАКАРПАТСКИ: Экономия в медицине: бюджетный кошелек или жизнь!

Фельдшерско-акушерские пункты могут функционировать только в населенных пунктах с количеством жителей более 500 человек. На Киргане же проживают до 70 человек. Значит, теперь обитатели хутора с любой бытовой травмой или сердечным приступом будут вынуждены ехать в ЦРБ. Доедут ли?.. Очевидно, это тоже входит в президентскую программу повышения качества и доступности медицинских услуг…

Когда мне начинают говорить об экономии бюджетных денег, я спрашиваю: скажите, а сколько стоит человеческая жизнь?...

Но вот начались очередные реформы. Как и следовало ожидать, чиновники расценили их как прекрасный повод для сокращения расходов на бюджетную сферу. Президент желает что-то там «оптимизировать»? Оптимизируем! Надо реорганизовать? Реорганизуем! При этом истинные цели и задачи «оптимизации» и «реорганизации», как обычно, тонут в бюрократическом болоте и нескончаемых жалобах по поводу нехватки бюджетных средств.

Лично я не верю в украинские реформы. Ни капельки. И дело не в том, кто из политиков в данный момент является нашим Президентом. Все они — Кравчук, Кучма, Ющенко — одинаково красиво обещали нам реформы, а мы по-прежнему остаемся у разбитого корыта. В свое время госпожа Тимошенко активно «пиарила» программу реформ «Украинский прорыв». Юлия Владимировна дважды занимала пост премьер-министра, но никакого прорыва так и не произошло. Забылись даже язвительные шутки по поводу «украинского нарыва»…

Теперь нами правит Виктор Янукович. Предположим, что он действительно твердо намерен провести те реформы, которые не удались его предшественникам. Предположим даже, что Виктор Федорович — истинный патриот и выдающийся государственный деятель. Ну, и что? Вновь и вновь срабатывает незыблемый украинский закон: спускаясь на нижестоящие уровни, президентские реформы до неузнаваемости извращаются чиновниками. Ведь они, чиновники, делают не так, как того желает глава державы, а так, как удобно им — местным хозяевам жизни. Будучи мастерами всевозможных отчетов, эти же чиновники потом докладывают наверх: «Все хорошо, прекрасная маркиза!». И им верят. Или делают вид, что верят. А Президент? Президент — он же один, он всех чиновников проконтролировать не может…

Жалует царь, да не жалует псарь

За примерами далеко ходить не надо. В частности, в Ренийском районе реформа здравоохранения началась с того, что местные власти решили закрыть психиатрическое отделение (25 коек) Центральной районной больницы. Эта идея возникла не вдруг — администрация ЦРБ уже несколько лет мечтает о том, чтобы избавиться от психиатрии и, таким образом, сократить расходы на содержание больницы. Тем не менее, за эти годы районные власти так и не решились закрыть отделение — его не раз удавалось защитить путем давления общественного мнения, а также благодаря принципиальной позиции заведующего отделением, психиатра с огромным стажем работы Николая Шелега, который непреклонно отстаивал права своих пациентов.

Но вот начались очередные реформы. Как и следовало ожидать, чиновники расценили их как прекрасный повод для сокращения расходов на бюджетную сферу. Президент желает что-то там «оптимизировать»? Оптимизируем! Надо реорганизовать? Реорганизуем! В общем, партия сказала «надо», комсомол ответил «есть»! При этом истинные цели и задачи «оптимизации» и «реорганизации», как обычно, тонут в бюрократическом болоте.

Примечательно, что в Программе экономических реформ Президента Украины В. Януковича на 2010—2014 годы «Заможне суспільство, конкурентоспроможна економіка, ефективна держава» четко сказано, что реформа в системе здравоохранения преследует три цели: повышение качества медицинских услуг, повышение их доступности и улучшение эффективности государственного финансирования.

А что мы видим на практике? С внедрением, так называемой, семейной медицины и увеличением числа врачей общей практики качество медобслуживания падает, в то же время «эффективность финансирования» оборачивается банальным сокращением расходов на медицину. Так, по словам главного врача Ренийской ЦРБ Степана Иванова, в районном бюджете на 2011 год здравоохранению выделено почти на миллион гривень меньше, чем в 2010 году. Вместе с тем, в течение года зарплаты медиков должны быть увеличены на 10 процентов.

Как выйти из ситуации? С. Иванов уверен, что выход один — сокращаться. В этом главврача поддерживает и председатель Ренийского райсовета Иван Ковальжи. Ну, а как же быть с двумя другими приоритетами президентских реформ в системе здравоохранения — повышением качества и доступности медицинских услуг? Видимо, никак…

Кстати, первой жертвой «оптимизации» в Ренийском районе стал фельдшерско-акушерский пункт на хуторе Кирган, который относится к Долинскому сельсовету, — по инициативе С. Иванова этот ФАП недавно был закрыт. Необходимость такого шага главврач ЦРБ объяснил требованием Минздрава, согласно которому ФАПы могут функционировать только в населенных пунктах с количеством жителей более 500 человек. На Киргане же проживают до 70 человек. Значит, по логике чиновников, этих людей надо лишить медицинского обслуживания по месту жительства. И теперь обитатели хутора с любой бытовой травмой или сердечным приступом будут вынуждены ехать в Ренийскую ЦРБ или Долинскую врачебную амбулаторию. Очевидно, это тоже входит в президентскую программу повышения качества и доступности медицинских услуг… Однако вернемся к проблеме психиатрического отделения.

Интересы людей брошены под «бумажный бронепоезд»

Передо мной — письмо группы жителей Рени в адрес министра здравоохранения Украины, председателя Одесского облсовета, председателя Ренийского райсовета и главврача Ренийской ЦРБ. Обращение подписали Л. Утемишева, Н. Малинникова, Г. Гречко, Г. Карпенкова, Э. Мирный, В. Прибыльченко, С. Подгорная (всего 37 подписей).

«К вам обращаются люди, которых объединила одна большая беда: все мы — родственники пациентов психиатрического отделения Ренийской ЦРБ, — пишут авторы обращения. — Уже несколько лет ставится вопрос о закрытии этого отделения, но до сих пор его удавалось отстоять. Мы считаем, что закрывать отделение нельзя ни в коем случае. Ведь количество психически больных в нашем районе, как и во всей стране, не уменьшается, а постоянно растет. Специфика заболевания этих людей такова, что, даже находясь на стационарном лечении, они постоянно нуждаются в помощи родственников. Ренийский район — самый отдаленный от областного центра, так неужели надо лишить этих несчастных возможности лечиться рядом с домом, рядом с близкими людьми, которые своими ежедневными посещениями поддерживают их — и материально, и морально?

Болезнь этих несчастных людей — большое горе для каждой семьи. Больные, как правило, получают минимальную пенсию, этих денег не всегда хватает даже на лекарства. А где же родственникам брать деньги на поездки в другой город? Как же мы сможем навещать наших детей и родных? Как будем их поддерживать, облегчать их участь? И какая это душевная травма для нас и для них! Закрыть отделение — это означает обречь наших больных на верную смерть. Ведь, оставшись без надлежащей помощи, они могут совершать социально опасные действия, среди них могут участиться случаи суицида. Неужели можно экономить средства за счет человеческих жизней?..».

Ответ главврача ЦРБ С. Иванова достоин того, чтобы процитировать его полностью. Правда, Степан Дмитриевич ответил не родственникам пациентов, а председателю райсовета И. Ковальжи и председателю профгруппы психиатрического отделения И. Георгиу, но это не меняет сути дела.

«В настоящее время, кроме экстренной неотложной психиатрической помощи, отделение оказывает в основном социальную помощь больным. За 2010 год на лечение больных психиатрического отделения израсходовано 6500 грн., что на 1 койко/день составляет 1 грн. (и это — много?!; именно на этом нужно экономить?! — А. П.). Согласно Бюджетному кодексу, психиатрическая помощь оказывается на третьем (специализированном) уровне, то есть, в областных учреждениях, для чего из областного бюджета на эти цели выделяется финансирование. По состоянию на 2010 год только в Ренийской ЦРБ имеются койки психиатрического профиля.

Согласно Программе экономических реформ Президента Украины на 2010‑2014 годы «Заможне суспільство, конкурентоспроможна економіка, ефективна держава», Закону Украины от 22.01.2010 г. №1841/VI «Про затвердження Загальнодержавної програми розвитку первинної медико-санiтарної допомоги на засадах сімейної медицини на період до 2011 року», Постановлению Кабинета министров Украины от 17.02.2010 г. №208 «Деякі питання удосконалення системи охорони здоров’я», №658 «Про внесення змін до наказу МОЗ від 23.03.2010 р. №251», доручення голови обласної державної адміністрації №Д/01‑52 від 15 жовтня 2010 р., письму начальника управления здравоохранения облгосадминистрации от 22.11.2010 г. №05‑05‑2929/3500, нам необходимо запланировать и провести реорганизацию системы оказания медицинской помощи населению района, в том числе привести норматив обеспечения больничными койками на 10 тысяч населения до 60,7 (перспектива — 56). На 1 декабря 2010 года обеспеченность койками в Ренийском районе составляет 72 на 10 тысяч населения».

Я намеренно не стал сокращать все эти ссылки на приказы, поручения и нормативно-правовые акты: именно они красноречиво свидетельствуют о том, что для дальнейшего уничтожения (пардон, реформирования) нашей государственной и коммунальной медицины (и без того убогой) брошены силы всей бюрократической машины — от столицы до богом забытого села…

Помнится, профессор Преображенский, дабы избавиться от посягательств со стороны Швондера, требовал от московский властей некую охранную грамоту. Не ручаюсь за точность цитаты, но профессор желал, чтобы это была «настоящая бумажка, фактическая, броня!» Судя по ответу главврача ЦРБ, у него есть не просто «бумажка-броня», а целый «бумажный бронепоезд», позволяющий надежно спрятаться за «указаниями сверху» и, таким образом, оправдать любые сокращения в рамках «прогрессивных реформ». Даже если эти меры откровенно противоречат здравому смыслу, моральным принципам и реальным (а не придуманным в кабинетах чиновников) интересам людей.

Коммунисты открывали, демократы закрывают!

— До 1980 года в Рени не было психиатрического отделения, — вспоминает главный психиатр района Николай Шелег. — Душевнобольных помещали в терапию, в палату №12, о которой до сих пор помнят старожилы. Ее пациенты создавали немало проблем, а однажды психически больной в состоянии кризиса, вырвавшись из изолятора, стал бегать по палатам терапевтического отделения и скакать по койкам, на которых лежали пациенты, недавно перенесшие инфаркты. Это стало последней каплей — партийные органы приняли решение открыть психиатрическое отделение и выделить для него отдельное здание. Более того, наше отделение обслуживало три соседних района. Кстати, когда работала палата №12, многие медсестры из терапии отказывались обслуживать душевнобольных пациентов. Но тогда я был молод, сам заходил в палату, сам делал процедуры, а если возникала необходимость, то и усмирял больного. А кто будет этим заниматься после сокращения психиатрического отделения? Когда мне начинают говорить об экономии бюджетных денег, я спрашиваю: скажите, а сколько стоит человеческая жизнь?

По информации Министерства здравоохранения Украины, 2,5 процента жителей нашей страны нуждаются в помощи врача-психиатра, и распространенность психических расстройств является постепенно возрастающей. А вот данные Всемирной Организации Здравоохранения более пессимистичны: в большинстве стран приблизительно 10 процентов населения страдают хроническими формами психических заболеваний или расстройствами психической деятельности; еще 10 процентов населения страдают психическим недоразвитием, невротическими болезнями и другими расстройствами личности.

И при таких тенденциях количество психиатрических коек в лечебных учреждениях Украины уменьшается: за несколько лет оно сократилось на 30 процентов!

Еще немного — и спасти погибающего мы не сможем!

Каждому молодому врачу, прибывшему по распределению на работу в Килию, предлагалась бесплатно квартира с единственным условием — отработать 10 лет. Ни один не согласился остаться жить и работать в райцентре.

«Сейчас еще крутится по инерции колесо советской медицины, но еще пять-семь лет — и будет катастрофа, — говорит главный врач Килийской ЦРБ Н. И. Лунга. — Необходимо, чтобы в коллектив каждый год вливались по 2‑3 молодых специалиста, но этого не происходит».

В Килийском районе, в селе Десантное трагически погибла маленькая девочка. 23‑летняя мама не доглядела: ребенок упал в ведро с кипятком. Прибывший по вызову врач участковой больницы констатировал: ожогом 2‑3 степеней повреждено 35 процентов кожи. Шансы в таких случаях есть, но невелики. Все зависело от качества и оперативности оказания медицинской помощи.

Сельский врач оказал первую помощь и сказал, что ребенка немедленно нужно везти в районную больницу. Семья от услуг машины «скорой помощи» отказалась, заверив, что самостоятельно доставят ребенка в стационар.

Прошел день. Прошла ночь. Ребенка привезли в райцентр только утром, через 21 час после получения травмы.

Бригада медиков Килийской районной больницы приступила к реанимации ребенка, всеми методами заставляя останавливающееся сердце работать, а организм жить. В Килию экстренно прибыла бригада из ожогового центра — в Одессе медики еще сутки боролись за жизнь девочки, но…

В своем объяснении 23‑летняя мать-одиночка написала: она обратилась в районную больницу поздно «в связи с семейными обстоятельствами — отговаривали родители».

Трагическая гибель беззащитного ребенка всколыхнула все те проблемы, которые существуют в системе здравоохранения и в обществе в целом. Кто-то ставит вопросы по существу. Почему мать оставила ведро с кипятком в комнате, где бегала малышка? Почему врач, понимая критичность ситуации, не обеспечил госпитализацию ребенка в больницу? Другие ставят вопросы шире: а как выживать людям в селах, где нет ни одного врача? Что предпринимает государство, чтобы обеспечить конституционное право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь?

Не помогает ни кнут, ни пряник

На сегодняшний день в Килийском районе 40 процентов врачей — люди пенсионного возраста. В соседних районах картина — аналогичная. Дефицит кадров в первичном звене здравоохранения настолько острый, что во многих населенных пунктах уже нет ни одного врача. В Килийском районе, например, нет специалистов в Старых Троянах, Приозерном и Фурмановке. Еще в шести селах, где здравоохранение представлено только ФАПами, врачей нет по определению. Как людям выживать?

— Сейчас еще крутится по инерции колесо советской медицины, но еще пять-семь лет — и будет катастрофа, — говорит главный врач Килийской ЦРБ Н. И. Лунга. — Необходимо, чтобы в коллектив каждый год вливались по два-три молодых специалиста, но этого не происходит. Было пять «интернов», но ни один из них не остался работать.

Каждому молодому специалисту я предлагал квартиру в Килие или Вилково (есть соответствующая областная программа) с единственным условием — отработать 10 лет. И что вы думаете? Все отказались от квартиры. Если говорить о селах, то там нет проблем с предоставлением врачам жилья. Совместно с сельскими головами мы всегда можем и дом найти, и ремонт сделать — пусть только приезжают и работают. Но не приезжают.

Мы попросили Николая Илларионовича, на правах корифея администрирования в сфере здравоохранения, дать министерству совет относительно выхода из ситуации.

— Давайте честно: молодой человек, который вырос в большом городе, не сможет приспособиться к жизни на селе, — сказал главврач. — Поэтому, если мы хотим обеспечить кадрами села, то должны целенаправленно направлять в высшие учебные заведения сельскую молодежь, причем, учитывая критичность ситуации, количество «бюджетников» необходимо увеличить. Второй момент: нельзя допускать «перекрестных» направлений «интернов», а это происходит повсеместно. Какой смысл направлять нашего студента — уроженца Килии на работу, например, в Закарпатье? И, наконец, в законодательстве необходимо упразднить все «лазейки», чтобы молодой специалист не мог получить открепление. Лично я не подписал ни одного открепления — молодые специалисты приносили мне открепления из Министерства.

Николай Илларионович рассказал о случае, когда молодой врач, направленная в район, немного поработав, просто сбежала. Руководитель районного Минздрава обратился в прокуратуру: согласно существующему законодательству если специалист получил образование за счет государства, а отрабатывать не хочет, должен возместить все затраты за свое обучение. И что же? Даже привлечение к делу прокуратуры не дало результата — беглянку так и не вернули. Не заманить в район специалистов — ни кнутом, ни пряником.

Почему они уезжают в большие города? Ответ на этот вопрос знают все.

Реформы, или перераспределение денег?

Согласно данным Госкомстата Украины, в этом году среднемесячная заработная плата в области охраны здоровья и оказания соцпомощи составляет 1593 гривни. Для сравнения: в образовании — 1856, в промышленности — 2522, в органах госуправления — 2672, в области финансовой деятельности — 4500 гривень.

К сожалению, последние реформы в системе здравоохранения сводятся к внутренним «перетрубациям» и перераспределению финансовых потоков. Например, здравоохранению было навязано повсеместное создание амбулаторий семейной практики. Именно навязано, потому что все специалисты в один голос говорили и говорят: уход от специализации к медицине общей практики — это шаг назад, и даже не один. А как назвать такую «революцию», как перевод сельских учреждений здравоохранения на баланс сельских советов? Опять же все специалисты кричали о том, что тем самым теряется целостность структуры здравоохранения, управляемость системы. Ну, не может сельский голова «керувать» ФАПом — нет у него соответствующих знаний! Но кто у нас прислушивается к специалистам?!.

В конце прошлого года заместитель главы Администрации Президента Украины Ирина Акимова заявила, что в Украине планируется новая реформа здравоохранения. По мнению И. Акимовой средства, выделяемые на здравоохранение, используются неэффективно: «В концепции реформы здравоохранения заложены механизмы, которые направлены на то, чтобы перераспределить бюджетные средства, устранив дублирующие функции, на которые тратится много денег, сконцентрировать их так, чтобы каждый пациент смог получить адекватную услугу», — пояснила И. Акимова в интервью СМИ.

В августе 2010 года министр здравоохранения предложил еще одну реформу — узаконить оплату медицинских услуг. В интервью журналу «Профиль» Зиновий Мытник заявил: «Это есть, но об этом не принято говорить. Все спокойно воспринимают, когда человек за операцию в Германии, Австрии или Израиле платит 250 тысяч долларов. Такая же операция у нас бесплатна, но наших врачей, у которых золотые руки, мы не можем обеспечить необходимыми расходными материалами, инструментарием, диагностическим оборудованием… Нужна законодательная поддержка. И я надеюсь, что весь требуемый пакет законов будет принят до конца года, и мы сможем вводить страховую медицину. А после этого еще два года — и система здравоохранения заработает по-новому».

Как же она заработает, если через несколько лет работать будет некому — во всяком случае, в первичном звене здравоохранения — том самом, которое ближе всего к людям?

«Кадровое обеспечение медицинской отрасли в Украине является неудовлетворительным, и с каждым годом эта проблема обостряется», — констатировал еще весной прошлого года заместитель министра здравоохранения Валерий Бидный и огласил такие цифры: показатель обеспечения населения врачами первичной медико-санитарной помощи в 1,5 раза меньше, чем в странах Европы — 6,3 на 10 тысяч населения против 9,4 в странах ЕС. На протяжении последних 5 лет ежегодно оставляли работу в первичном звене свыше 1400 врачей. Но что предпринимается на государственном уровне? Ответа на этот вопрос мы не слышим.

Каждый обязан «понюхать пороху»

Как решить кадровые проблемы? Об этом мы решили спросить не чиновника, а практикующего врача — специалиста высшей категории, заведующего неврологическим отделением Ренийской районной больницы Олега Константиновича Бурлю:

— Когда юноша или девушка поступает в медуниверситет, то он должен отдавать себе отчет в том, что становится на службу людям — как бы высокопарно это ни звучало. Это — первое. Второе: должна быть четкая государственная политика по формированию самых значимых отраслей, к которым, безусловно, относится и медицина. Если молодой человек получил медицинское образование за счет государства, то обязан отработать. Я глубоко убежден в том, что каждый молодой специалист должен «понюхать пороху», поработав в селе. Да, в какой-то степени это «принудиловка». Но, поверьте, потом он сам за это скажет спасибо. Почему? Представьте, попадает молодой специалист в областную клинику, где работают высококлассные специалисты, где самое современное оборудование. Первые десять лет, если это, скажем, хирургия, он будет в операционной только скобы держать, в лучшем случае ему доверят зашить шов. А вот чтобы самому провести операцию, самостоятельно оценивая ситуацию, принимать решения? Это будут делать ведущие специалисты. А представьте, что молодой врач попал в село, где, скорее всего, является единственным врачом? Ночной вызов к больному… Черепно-мозговая травма… Или инсульт… Или ребенок с температурой под сорок… Полагаться не на кого: нужно немедленно оценить ситуацию, составить план действий и приступать к его реализации. Оказание первой помощи, госпитализация… Пусть подрожит, поволнуется, почувствует свою ответственность. Чувство ответственности надо воспитывать. В рафинированных условиях клиник это проблематично. На «передовой» сроки формирования личности врача значительно укорачиваются. Три года в селе, пять-семь лет в районной больнице — это прекрасная школа для будущего ведущего специалиста областного уровня, если он к этому уровню стремится. Конечно, для врачей, которые работают на селе, где бытовые условия хуже, государством должны быть предусмотрены какие-то доплаты и льготы.

Согласно закону жанра, вернемся к тому, с чего начали разговор, — к трагедии в селе Десантное. Высшие чиновники от здравоохранения очень напоминают мне ту мамашу, которая сначала оставил ребенка без присмотра, а потом почти на сутки оттянула доставку своего погибающего чада в больницу. Кадровое обеспечение государственных учреждений здравоохранения пущено на самотек — оттягивается решение острейшей проблемы. Еще немного — и спасти погибающий организм системы здравоохранения будет сложно.

Матвийчук хочет объединить две районные больницы Одесской области

Виктор Сухоруков по материалам Час Пик, специально для Одесского Политикума