НЕВИДИМАЯ ХАЗАРИЯ: За кулисами западной «СВОБОДЫ»

... Заграница нам поможет ...

И. Ильф и Е. Петров

Педерасты и НОВЫЙ МИРОВОЙ ПОРЯДОК

Одной из главных тенденций мировой истории последних нескольких столетий является экспансия западной, капиталистической цивилизации. Колониальными захватами, агрессиями и убийствами стремление Запада к глобальной гегемонии, однако, никогда не ограничивалось.

Мощным орудием этой цивилизации всегда была манипуляция сознанием. Пушки, ракеты и бомбы вряд ли когда-нибудь достигли бы своей главной цели – порабощения целых стран и душ миллионов людей, если бы это порабощение не поддерживалось значительной частью населения «цивилизируемых» стран.

Это произошло и в Советском Союзе, когда мифы о «процветающем Западе» отключили у большинства граждан здравый смысл, инстинкт самосохранения и заставили их взяться за разрушение родной страны. Одним из этих мифов был миф о свободе, которая якобы царит на Западе. К действительности он не имеет никакого отношения, однако жив до сих пор.

Это не просто заблуждение, это серьезная опасность: человек лишается возможности трезвого восприятия действительности и готовится к тому, чтобы одобрить полное порабощение страны «более прогрессивным» Западом. Вот почему борьба с подобными мифами является задачей всех, для кого Россия – не просто место проживания, а Родина.

Свобода не для всех

Одним из своих главных козырей западники считают политическую свободу, которая выражается во всеобщем избирательном праве. Мол, насколько свободен человек в выборе товаров, настолько же он свободен в определении тех, кто будет руководить государством (штатом, городом и т.д.). Однако политическая «свобода» в рыночном обществе – такой же миф, как и «свобода» экономическая. Более или менее раскованы руки здесь у тех, кто обладает немалым капиталом, а свобода действий остальных очень сильно усечена.

Во-первых, нужно подчеркнуть, что всеобщее избирательное право установилось на Западе относительно недавно. Например, в США женщины не имели права голоса до 1920 г. (в Великобритании – до 1928 г., во Франции – 1944 г., Швейцарии – 1971 г.), а индейское население в тех же Соединенных Штатах было лишено избирательных прав до 1965 г. Но и сейчас индейцы демонстрируют минимальную политическую активность; например, в президентских выборах 2008 г. принял участие лишь 1% коренного населения США. Это связано с целым рядом причин. Так, индейцы сталкиваются с языковым барьером. Закон об избирательных правах предусматривает двуязычную процедуру голосования для испанцев, китайцев, японцев, филиппинцев и вьетнамцев, и лишь в нескольких штатах такая процедура доступна для коренных американцев. Таким образом, незнание английского языка или неграмотность в целом является значительным препятствием для индейцев на пути участия в выборах. Кроме того, это проблемы, связанные с регистрацией племенных идентификационных карт. Идентификационная карта представляет собой электронное удостоверение личности гражданина США. Проблема заключается в том, что существует два вида карт: федеральные и племенные, последние из которых принимаются не на всех участках голосования ввиду того, что данный вопрос передан в ведение местных органов самоуправления США. Значительная часть коренного населения проживает в отдаленных сельских районах и просто не имеет доступа к местам голосования, причем, как показывает практика, власти США не сильно озабочены этой проблемой: четверть избирателей из числа индейцев, как выяснилось, даже не знают, где находятся избирательные участки.

Во-вторых, право участия в выборах, которым так кичатся адепты рыночного общества, в условиях капитализма бессмысленно. Политика здесь представляет собой рынок, и действует практически по тем же законам, что и экономика. Продавцы (политики) выставляют свой товар (политические программы и обещания). Однако покупатели (избиратели) вовсе не свободны в своем выборе. Как и в случае с обычными товарами, на выбор влияет реклама, достигающая в сфере политике особой изощренности. Тысячи людей, целые институты работают над созданием политтехнологий, которые обеспечивают заказавшему их кандидату победу. Причем чем богаче кандидат, чем больше он вложил в предвыборную кампанию, тем выше его шансы обрести искомый пост (чтобы использовать его, опять-таки, для дальнейшего обогащения).

Таким образом, свобода выбора в условиях подобного политического рынка является видимостью. Побеждает тот, у кого больше денег. Тем самым от государственного управления отсекается подавляющее большинство жителей – потенциальных кандидатов. В капиталистическом обществе система управления, равно как и экономика, монополизирована кучкой наиболее богатых граждан («денежный тоталитаризм»). Могут ли миллионеры и миллиардеры выражать волю рабочего, учителя, крестьянина, чувствовать и защищать их насущные проблемы? Вопреки утверждениям либералов, это трудно представить.

Капитализм не так глуп, чтобы полностью отказываться от ширмы демократии и широкого представительства, которой так удобно морочить головы своим гражданам и жителям «третьего мира». С этой целью к выборам допускаются «внесистемные» силы, критикующие существующие порядки. Иногда им даже дают немного мест в законодательных органах власти. Однако этим дело и ограничивается. Ресурсы оппозиции (коммунистов, традиционалистов и т.д.) меркнут на фоне мощного и отлаженного механизма, воспитывающего людей в духе преклонения перед капитализмом, частной собственностью и потребительством. Если же этот механизм по каким-то причинам дает сбои (как было, к примеру, в ряде стран Латинской Америки), ширма политических свобод отбрасывается. Воля подавляющего большинства населения игнорируется, начинается жесткая борьба против «диктатора» - вплоть до откровенной агрессии.

В целом же десятилетиями отработанная система манипуляции сознанием и насаждения рыночных ценностей с неизбежностью приводит к вымыванию с политической арены всех мало-мальски оппозиционных сил. Две партии, различия которых можно разглядеть разве что с помощью очень мощного увеличительного стекла (например, Республиканская и Демократическая партии в США), - вот идеал либерального общества. В свое время Герберт Маркузе подобрал для него очень верное определение – одномерное. Несмотря на фикцию свободного выбора, это общество послушно выдвигает одних и тех же богачей. Но не потому, что его заставляют (зачем, если есть способы менее болезненные и более действенные!), а потому, что альтернативы оно просто не может себе вообразить: разум подчинен иллюзиям, или, как выражался Александр Зиновьев, «идеологически-пропагандистским фетишам», среди которых – демократия, плюрализм, капитализм, собственность, свобода.

Технологии с душком

Неудивительно, что, понимая бессмысленность этого «выбора без выбора», значительная часть населения западных стран (и стран, принявших западные законы политического рынка) попросту игнорирует этот спектакль и не ходит на выборы. Низкий уровень явки отмечается в западных странах даже во время выборов государственного уровня (президентских и парламентских), не говоря уже о местных выборах, когда на участки приходит от силы треть избирателей. Например, в США во время президентских выборов 2008 г. был установлен рекорд явки – 64%. Выше этого показатель был только в 1908 г. – 65,7%. Более 30% граждан, имеющих право голоса, постоянно игнорируют выборы. Однако в реальности эти цифры еще менее солидные. Половина тех, кто имеет право голосовать, не записана в реестре избирателей. Приведенные цифры (64 и 65,7%), таким образом, высчитываются не от общего числа граждан, гипотетически имеющих право голоса, а от реестра избирателей.

Дело в том, что место голосования по американскому избирательному законодательству жестко увязано с регистрацией гражданина. Временно выехавшие или просто граждане США, которые не желают регистрироваться на новом месте, автоматически теряют свое право на участие в выборах. Существующая система предварительной регистрации означает, что все граждане страны (кроме живущих в штате Северная Дакота), желающие голосовать, должны сообщить об этом в муниципальный орган графства или в местную избирательную комиссию. Эта процедура не так проста, как может показаться на первый взгляд. В некоторых районах надо лично явиться в строго определенные часы и принести свидетельство о рождении (которое у многих граждан США, к слову, отсутствует) или привести свидетелей, подтверждающих твою присягу на верность Конституции. В каждом штате свой закон, и человеку, меняющему место жительства, приходится проделывать эту процедуру раз за разом.

Все это приводит к тому, что большинство граждан западных стран скептически относятся к процедуре волеизъявления. Например, выборы в Европарламент в 2009 г. сочли не стоящим их внимания событиям более половины жителей ЕС. На участки пришли лишь 43,24% граждан, имеющих право голоса. А в некоторых государствах и того меньше. Например, во Франции – 41%, в Болгарии и Швеции – по 35%, Португалии – 33%, Чехии – 25%, Словении – 22,3%, Словакии – 19,6%. Несмотря на это, выборы отменены не были, и избранные меньшинством парламентарии решают судьбы Европейского союза. Лишь 42% избирателей пришли на референдум 2011 г. в Великобритании, на который был вынесен вопрос изменения системы выборов (кстати, второй референдум за всю историю страны).

Прозрачными и справедливыми избирательные системы в ряде западных стран можно назвать с большой натяжкой. Например, во Франции механизмы выборов депутатов парламента таковы, что партия А, набравшая больше голосов, чем партия Б, может получить значительно меньше мест. Эта несправедливость, в частности, проявляется в способах нарезки избирательных округов. Изначальная цель этой системы – сделать голос, как правило, более консервативного и голосующего за правые партии сельского избирателя весомее, чем голос городского избирателя. В результате при равном коли­честве избирателей, проживающих в городской и сельской мест­ности, в последней может быть образовано в 2-3 раза больше округов. Как отмечают исследователи, нарезка избирательных округов приводит к тому, что при сохранении их формального равенства заранее обеспечивается преимущество сторонников одних партий, а сторонники других рассредоточиваются в небольших количествах по разным округам. Так, например, на выборах в Национальное собрание Франции в 1973 году 30 округов насчитывали более 90 тысяч избирателей, в то же время было 26 округов с числом избирателей менее 40 тысяч. Но они также избирали по одному депутату. Еще более разительным во Франции является неравенство избирательных округов (кантонов) при выборах Генеральных советов. Например, в департаменте Изер для избрания в совет в кантоне Гренобль необходимо получить 28219 голосов, а в кантоне Клеллес – достаточно 548. И тот и другой избирают по одному советнику. На выборах в Национальное собрание Франции в 1958 году Французская коммунистическая партия (ФКП) по числу собранных по стране голосов вышла на первое место, однако получила всего лишь 10 мандатов в парламенте, а Объединение в поддержку Республики (ОПР), собравшее значительно меньшее количество голосов, приобрело в Национальном собрании почти в двадцать раз больше мандатов, чем ФКП.

Следует отметить, что территории избирательных округов не менялись во Франции с 1982 года. За это время в результате существенного движения между сельскими и городскими районами возникло весьма ощутимое неравенство в количестве населения и, соответственно, в количестве избирателей. Например, депутат Национального собрания наиболее населенного избирательного округа в департаменте Валь-д'Уаз представляет 188 тысяч избирателей, в то время как депутат наименее населенного избирательного округа в департаменте Лозер представляет всего лишь 34 тысячи избирателей. Во время выборов 2007 г. депутату Национального собрания понадобилось всего 5 тысяч голосов, чтобы быть избранным в округе Сен-Бартельми, в то время как другому депутату понадобилось 180 тысяч голосов для избрания в округе Сена-Сен-Дени.

Схожие сомнительные схемы характерны и для американской избирательной системы. Президент США избирается косвенным путем Коллегией выборщиков, в состав которой избираются (гражданами страны) 538 выборщиков. Обычно выборщики обязуются голосовать за кандидата, победившего в их штате, однако в реальности могут отдать свой голос за кандидата конкурирующей партии. Не правда ли, оригинальный способ защиты выбора рядовых жителей, доверивших выборщикам свой голос! В 1824, 1876, 1888 и 2000 гг. кандидат, который был более популярен среди населения и, соответственно, получал по стране большее количество голосов, проигрывал выборы. В 2000 г. Джордж Буш-младший обошел Альберта Гора, за которого проголосовало примерно на 540 тысяч избирателей больше, чем за его соперника.

Это происходит во многом и из-за того, что в 48 из 50 штатов (а также в округе Колумбия) существует система «победитель забирает всё»: весь список выборщиков штата «приписывается» кандидату, который набрал большинство голосов, независимо от того, каков разрыв между кандидатами. Попытки изменить эту систему пресекаются на корню. В 2004 г. в штате Колорадо (избиравшем 9 выборщиков) была предпринята неудачная попытка введения пропорциональной системы избрания выборщиков, в которой бы учитывался процент набранных кандидатом голосов. Например: если кандидат А набирает 55% голосов, а кандидат Б – 45%, то кандидат А получает 5 голосов выборщиков, а кандидат Б – 4 голоса. Введение такой системы хотя бы в одном штате было сочтено многими американскими политиками чрезвычайно опасным экспериментом, ведь она могла подорвать двухпартийную монополию. В целом, выборы не отражают картину предпочтений избирателей. Например, в штате Нью-Йорк большинство уже десятки лет постоянно посылает демократических выборщиков. Таким образом, республиканские голоса здесь просто пропадают. В традиционно республиканских штатах происходит то же самое.

Что касается выборов в Конгресс, то здесь применяется мажоритарная избирательная система относительного большинства. Порог явки отсутствует: то есть на участки могут прийти хоть 10% избирателей – и выборы будут признаны состоявшимися. Законодательство ряда штатов при этом допускает безальтернативные выборы (то есть участие в них лишь одного кандидата). Избирать членов Конгресса США могут только граждане штата. Это положение препятствует жителям американских территорий (например, Пуэрто-Рико с его почти 4-миллионным населением) принимать участие в федеральных выборах.

Допустимы альтернативные формы голосования (досрочное, голосование по почте, по открепительным удостоверениям, голосование по факсу, с помощью электронных устройств), что создает крайне благоприятные условия для манипуляции результатами выборов). Любопытно, что доступ международных наблюдателей на американские выборы ограничен: законодательство ряда штатов даже не содержит каких-либо упоминаний о наблюдателях из-за рубежа.

В США существуют малозаметные, но чрезвычайно действенные фильтры, не допускающие к активному участию в политической жизни неугодных партий. В стране действует мажоритарная система выборов, то есть кандидат, получивший в одномандатном округе относительное большинство голосов, считается победившим. Таким образом, другим партиям, фактически, бессмысленно тягаться с Демократической и Республиканской партиями. Избирательные органы также функционируют по принципу двухпартийной монополии. Избирательный участок, к примеру, обслуживается исключительно сотрудниками, представляющими две ведущие политические партии страны.

В федеральном законодательстве США имеется четкое указание на то, что обязательным условием для тех, кто голосует в первый раз, является наличие водительского удостоверения. Все эфирное время предоставляется кандидатам исключительно на платной основе. При этом гарантируется не равенство доступа кандидатов к теле- и радиоэфиру, а равные условия его покупки. Другими словами, о тебе могут узнать, только если ты заплатишь за информацию. В целом СМИ относятся к кандидатам, не представляющим две основные партии, с явным предубеждением. Деятельность этих кандидатов получает в новостях лишь минимальное освещение, а их участие в организованных СМИ дебатах, как правило, не предусматривается вообще. Большинство телевизионных станций, которые добровольно предлагают кандидатам бесплатное эфирное время, ограничивают свое предложение кандидатами от основных политических партий. Неудивительно поэтому, что две основные партии фактически монополизировали политическое пространство США, выставив жесткие барьеры на пути роста влияния других партий.

Как видим, ни свободными, ни демократическими выборы на Западе назвать сложно.

Возникает вопрос: а имеют ли право те же американцы и европейцы учить нас тому, как жить? Сильно сомневаемся. Прежде чем идти в чужие монастыри со своим уставом, западным странам не мешало бы для начала избавиться от огромного бревна в собственном глазу.

При подготовке материала были использованы ссылки на ресурсы:

http://oko-planet.su/politik/politwar/141476-za-kulisami-zapadnoy-svobody.html

26.07.2018